В ответ тот принялся быстро декламировать, и Людо, рассердившись, ушел. Но заслуги Люсьена на том и заканчивались: он не осознавал ни слова из того, что читал, хотя уже 10 лет мурыжил один и тот же роман подобно аббату, нескончаемо перечитывающему собственный молитвенник. Одилон был тайным фаворитом посреди малышей, которым он из высокомерия нарочито уважительно говорил Вы.
Его жалкий рост придавал ему дерзость трибуна. Собственной бледностью он походил на туберкулезного больного. Лицо его напоминало крупную репу, с головы свисали редкие длинноватые вьющиеся волосы, а губки, вытянутые в лукавой ухмылке, были так сильно поджаты, что казалось, как будто репа треснула.
